Вы находитесь на архивной версии проекта bandynet.ru. Перейти на новую версию.

Олег Катин: Нужно было заставить себя уважать

- 14.09.06 10:08 - [ns-sport]
Источник: газета "Наша Сибскана"

Сегодня, 14 сентября, у Олега Георгиевича Катина день рождения. Ему исполнилось 69 лет. Думается, что Катина иркутянам, да и вообще людям, неравнодушным к русскому хоккею, представлять не нужно. Единственный здравствующий ныне иркутский тренер по хоккею с мячом, имеющий звание заслуженного, отдал почти сорок лет иркутскому хоккею. Игрок, потом тренер "Локомотива". До сих пор — то в транспорте, то на улице — он нередко слышит уважительный шепот за спиной: "Катин едет, смотрите, это же Катин!" Уж чем-чем, а народной любовью его судьба не обделила. Но сегодня — редкий случай: свой день рождения он встретит без обычной компании. Накануне мы навестили тренера у него дома.

Настоящий пенсионер

— Проходите, — приглашает домой хозяин, — располагайтесь. Как у меня здоровье? Да великолепно. Чувствую себя хорошо, здоровье у меня в порядке. Вот только жаль, что я вас совсем не вижу...

У тренера проблемы со зрением, жестокая болезнь — катаракта обоих глаз. И сейчас ему предстоит ложиться в больницу, на операцию. Поэтому он не стал собирать, как обычно, многочисленную компанию друзей и знакомых у себя на даче, где проводит хоккейное межсезонье. Дачный участок, где произрастает все, от груш до горчицы, находится на станции Летняя.

— Люблю я в огороде покопаться, силенка у меня есть, — рассказывает Олег Георгиевич, — так что обожаю я это дело — с землей возиться. Я — настоящий советский пенсионер, весной на дачу уезжаю и живу до ноября. Пока не начнется хоккей. Хожу на каждую игру, не пропускаю ни одной. Это моя работа. Я люблю это дело, я ему отдал столько времени начиная с 15 лет. И в любой команде, где бы ни играл, я был на ведущих ролях. И когда приезжают тренеры на игру в Иркутск, то, бывает, первым делом спрашивают: "Где старый?" Это я, значит. Ведь 70 лет уже все-таки скоро будет. Еще никто до такого возраста не дожил из моих ребят, а поумирало сколько... А я вот живу. Еще бы лет двадцать... Так вот, приду я на игру, сначала захожу в судейскую, пожелаю хорошей работы. Потом — к тренерам. Они мне: "Георгич, как ты молодо выглядишь!" А я им: "Да я же сплю в холодильнике!" На самом деле я просто дома не сижу. Приезжаю на "Локомотив", посмотрю на молодежь. Главное — чтобы я был при народе. Одни, другие приходят, чаю попьем в раздевалке. Потом прихожу домой, телевизор посмотрю, поужинаю — и баиньки! На даче — то же самое: в любой дом пройду, все меня знают, все рады.

Общение с народом — это самое главное. Ко мне домой постоянно приходят мои бывшие ученики, спортсмены, просто друзья. Едут куда-то — как не заехать к Георгичу? Зайдут — как жив, здоров? А я в ответ: "А чем помочь хочешь?" Ну это я шучу в данном случае. У меня есть сын Жора, я знаю, что он для меня оплот. Кстати, в прошлом хоккеист и футболист довольно талантливый, по юношам неплохо выступал, его даже в ростовскую школу приглашали. Но дальше играть не стал. Ко мне приходят друзья, и это главное. Я вот в день рождения пообщаюсь и потом целый год чувствую себя великолепно.

Легендарный Катин

— Мне не о чем жалеть, — рассуждает Олег Георгиевич, — я легендарный Катин. 40 лет отдал иркутской команде мастеров. Играл в "Локомотиве", в очень сильной команде Свердловска. Всего, что хотел в жизни, я добился. Имею медали, звание мастера спорта, заслуженного тренера, поэтому мне легко уходить из спорта. Сначала был игроком, потом — тренером. После ушел на пенсию, так как надо давать дорогу молодым. Пора на заслуженный отдых, как говорится. Время-то идет. Я попрощался с командой "Сибскана" вскоре после того, как с командой впервые занял четвертое место. А на следующий год пригласили Сергея Лихачева. Молодой специалист, амбициозный, а я не привык работать под чьим-то началом. У меня даже второго тренера не было, я всегда один работал. Потому что отвечать всегда приходится старшему тренеру. Я не раз выводил команду в высшую лигу, приезжали новые тренеры, меня от должности освобождали... Говорили, что от меня устали, потому что я держал в команде очень жесткую дисциплину. Потом приезжий тренер уедет — опять зовут меня... Как доктора. Вот я и был — доктор Катин. А вот 13 лет отработать в одной команде — кому из нынешних тренеров такое удается? Как тренер я был жестоким. Нынче тренерам легче работать, хоккеисты вон какие деньги получают, так чего им не играть? А мы-то работали за копейки и все только со своими, местными воспитанниками. Деньги я никогда не считал, но ребятам выбивал за счет своего авторитета машины, квартиры. Машины тогда давали — одну в год на команду. Вот я приду, меня поругают, но выделят. Сейчас время другое, все кругом другое, и я уже согласился с этим временем. Иногда звонят мне, зовут тренером: "Олег Георгиевич, приезжайте, командуйте!" А я говорю: "Я уже старый. Я отстал от этой жизни, и мне тяжело будет работать".

— Но окончательно вы ведь не бросили тренерскую работу.

— Нет, после "Сибсканы" я курировал команду юношей "Локомотив"-88, которые очень успешно выступали на первенстве России. Ездил с ними в поездки, а в прошлом году мы завоевали в Иркутске звание чемпионов. Раньше я курировал "Плетеный мяч" и знал с вот таких лет всех наших игроков. В том числе и звезд, Евгения Гришина и Александра Шишкина. С Женькой было непросто. Но к нему нужен был подход. Понятно, он без отца вырос, да и в своей семье у него неполадки были. Потом, уже после того, как он сломался, держали его в команде, потому что народ ходил на Гришина. Вот положат в больницу, полечат и выписывают. Да полечи ты его хотя бы год! Парню-то лет еще всего ничего, он же конь был здоровый! Он столько дал хоккею в Иркутске и дал бы еще больше потом, когда наступила бы зрелость. Вот он выезжает на поле, все: "О-о-о, Гришин!" А он выйдет, ну побегает, а какая у него форма — еще никакая. Его восстановить бы, молодой ведь был...

Тренер-деспот

— Сашу Шишкина я запомнил как классного разводящего. Однажды (Саша уже тогда сходил в армию) мне позвонил тренер из "Зоркого": "Отдай мне Шишкина!" Я сказал: "Саша, у тебя есть шанс поехать в классную команду!" Я сам играл блуждающего полузащитника и привозил все голы, и Шишкин потом на поле занимал примерно ту же позицию. Он все распасовывал, все нити игры шли через него. Он мог обвести всю команду и привезти или забить любой гол. Хотелось бы, чтобы тренерская карьера у него сложилась. Ему и Ерахтину сейчас сложно, ведь еще не так давно они со своими подопечными на одной скамейке сидели, в одной команде играли. Главное — завоевать уважение. И нужно учиться быть деспотом. Без этого ничего не получится. У меня была неплохая команда, и ею можно гордиться. Всеми, кого я воспитал. А сейчас и воспитывать скоро будет некого, потому что отняли у хоккейной школы стадион. А ведь малое поле "Локомотива" — для меня самое дорогое поле! Я его делал! Вот был такой тренер, Велединский Вениамин Михайлович, так мы с ним по ночам березы пилили, освобождали место для поля. Вдруг свет зажжется — смотрят, что это там такое. Сколько нас в милицию таскали. Но мы поле сделали, асфальтом покрыли, обнесли решеткой! Это наше, это мое! Мы там для своих ребятишек все сделали. Все раньше было по-другому. Бедно жили, пацаны все больше ходили из неблагополучных семей. Десять классов почти ни у кого не было. Дети привяжут к ногам буквари — вместо щитков...

На "Локомотиве", бывало, списанный инвентарь мне отдавали. Потом придут ребята: "Дайте майку!" Плохо жили ребята. Это сейчас на машинах приезжают. Помню, когда появились первые сникерсы, один кто-то принес на тренировку и жует. А остальные смотрят. Я говорю: "Ну-ка дели на всех или больше никогда не приноси! Ешь за углом!" Порой перед тренировкой голодные ко мне приходили. Я чаю поставлю, сахару принесу по талонам... Всем мы делились, но бывало всякое. Кому-то мамы давали с собой три копейки на трамвай, и вот стали пацаны жаловаться: "У нас даже на трамвай нет! Не на что домой доехать!" Стали копейки пропадать из карманов. И вот я за одним проследил. "Пойду, — говорит, — перевяжу ботинки!" Э, нет, думаю, Катина не проведешь. Засек я его. Так его ребята били потом, мне надолго запомнилось. Контингент был непростой. Кого на поруки брал, кому характеристику для милиции писал. В милиции меня уже знали, видели, что я ребятам своим даю что могу. Упустить парня в этом возрасте — самое страшное, а ведь район Глазково был непростой, хулиганский. Бывало, иду с "Локомотива" поздно, опасно там ходить-то было. Вдруг слышу из кустов: "Катин, Катин идет!" И пропускали меня. Уважение было. Надо было заставить себя уважать.

Ника Песчинская, "НС"