На "Енисей" - как на Шекспира!

Корреспондент "Стадиона", спортивного приложения к газете "Городские новости" встретился с одним из творцов первого триумфа красноярского "Енисея" в Чемпионате СССР полузащитником Владимиром Куманевым. Сейчас Владимир Иванович возглавляет детско-юношескую школу "Енисея".

Первым игроком красноярского “Енисея”, на правах завоевателя взявшим в свои руки главный трофей чемпионата СССР по хоккею с мячом, стал в 1980 году капитан команды Владимир Куманев. Именно ему на сцене ДК им. 1 Мая вручил Кубок чемпионов страны Борис Майоров (экс-капитан другой легендарной команды — сборной по хоккею с шайбой). Борис Александрович тогда пожелал нашим хоккеистам не останавливаться на достигнутом — дерзать и дальше.

Слова двукратного олимпийского чемпиона оказались, что называется, в клюшку: последующее десятилетие стали называть эпохой “Енисея”. И кому, как не Владимиру Куманеву, капитану команды чемпионов страны 1980 года — острому, изобретательному и результативному нападающему “Енисея”, помнящему не только блистательную победу, но и непростой путь команды к хоккейному трону, — открывать нашу новую рубрику.

— Владимир Иванович, первые чемпионские медали — это звено логической цепочки или подарок судьбы?
— Во все времена в команде играли сильные игроки, которые могли бы успешно выступать за более именитые клубы. Всегда болельщикам было на кого посмотреть — даже в самые неудачные для нас сезоны. И все же скажу, что тот золотой “Енисей” состоялся во многом благодаря приходу в клуб таких одаренных игроков, как Сергей Ломанов, Андрей Пашкин, Виктор Шакалин, Виталий Савлук, Юра Лахонин, — ребят, которых я называю ломановской плеядой.

— Сами Вы к тому времени уже лет десять играли в команде?
— Больше, с осени 1965 года. Тогда в марте мы в Архангельске завоевали серебряные медали юношеского первенства СССР — кажется, первые в истории клуба. После чего старший тренер “Енисея” Владимир Яковлевич Шевелев, которому помогал Анатолий Петрович Коротченко, взял в команду человек пять юношей — на обкатку. Среди них и меня. А серебро мы тогда в Архангельске выиграли под началом Владлена Григорьевича Кузнецова, первого яркого тренера, который мне запомнился. В сборной команде юношей у него играли такие известные впоследствии футболисты, как Юра Сипкин, Володя Бокарев, Саша Стихин, а Леха Паценкер — трудно поверить! — пахал в полузащите. Потом он в рамку встал — чтобы, как сам шутил, бегать поменьше. Но мышление игровое ему и на вратарской должности помогало: он мог длинным пасом начать острую атаку, отрезав полкоманды наших соперников, и комбинации атакующие читал легко. Когда Паценкер был в ударе, пробить его было невозможно. Помню, в одном матче, поймав кураж, он даже кричал нам, чтобы мы не ставили стенку при штрафных. И точно — брал все мячи. Нападающие просто руки опускали, видя такое. Сипкин, Стихин и Бокарев тоже могли здорово играть в хоккей, но все же потом выбрали футбол.

Фундамент — не пустое место

— Кто тогда играл в команде, когда Вы пришли в “Енисей”?
— Такие матерые волки, как Юрий Непомнющий, Валерий Поздняков, Анатолий Бочкарев, Евгений Каштанов, Владимир Жилионис, Анатолий Круговой, Владимир Вишневский, Борис Бутусин, Алексей Зорин, Борис Мартыненко, Владимир Артемов. Позднее в команде появился Володя Тарасевич, игравший затем за армейцев Свердловска, московское “Динамо” и сборную Союза. В воротах практически до прихода Леонида Паценкера очень просто и надежно играл Юрий Ляпин. Он был фигурой, личностью, которая для меня очень многое значила и в человеческом плане. Уважал Толю Кругового, Володю Жилиониса. Володя мог и фразочку острую подбросить, подковырнуть, но не обидно — основательный человек, настоящий мужик, хороший, крепкий, жесткий защитник.

Я, когда пришел в “Енисей”, плохо видел поле, поэтому стал присматриваться, как играет Юрий Непомнющий: как клюшкой работает, как ситуацию оценивает. Старался перенять у лучших игроков то ценное, что могло бы подойти и для меня. В течение двух-трех лет Шевелев из команды, которая балансировала порой на грани вылета из высшей лиги, создал такой боевой, неуступчивый, крепкий коллектив, который мог отобрать очки у любого клуба. Шевелев — фронтовик-разведчик — был человеком суровым, жестким. Тренировки у него тоже были тяжелыми. И это было хорошо, мне это нравилось. Владимир Яковлевич создал коллектив, который был сбалансирован во всех линиях. Непомнющий вывозил мяч от ворот и подносил снаряды для Бочкарева, Каштанова, позднее — для Володи Артемова. Когда Вишневского перевели в защиту, то и в тылу у нас стал полный порядок. В 1966 году “Енисей” занял шестое, а год спустя уже пятое место в чемпионате страны. Шевелев сыграл большую роль в становлении коллектива.

— Кто еще из тренеров запомнился?
— Значимым для “Енисея” стало приглашение из Свердловска Михаила Сергеевича Кузнецова. Проработал он с командой недолго, но с его приходом подготовка к сезону стала более профессиональной. Блестящий организатор, Михаил Сергеевич сумел убедить руководство Красмаша в необходимых переменах, и при нем мы впервые выехали на предсезонный сбор в Алма-Ату. Условия среднегорья и возможность тренировок на большом искусственном льду катка в Медео вывели готовность нашей команды к сезону на более высокий уровень. Великолепный теоретик хоккея, Кузнецов обогатил наш тактический кругозор. И еще — новый тренер сумел уже тогда заметить большое будущее таких молодых в то время ребят, как Андрей Пашкин, Сережа Ломанов, Виталий Савлук. Он очень в них верил и всемерно помогал поскорее встать на ноги. В новинку для нас стало и то, что в “Енисее” появился тренерский совет. Михаил Сергеевич, когда возникал важный вопрос, который он хотел бы обсудить, собирал “стариков”, и эта тема обсуждалась всеми вместе. Так, например, Валера Селиванов был волевым и боевым хоккеистом, но и в техническом плане, и в плане движения, и в понимании хоккея уже проигрывал Сергею Ломанову и Андрею Пашкину. Кузнецов это видел и спросил нас на тренерском совете, не против ли мы, если станет наигрываться связка Ломанов — Пашкин. Возражений не было. В ближайшем контрольном матче ребят выпустили на поле, и они надежды оправдали. А когда в команду пришли и другие хоккеисты из группы подготовки, то это подстегнуло и остальных игроков, в том числе и меня. Я понял, что надо добавлять в “физике”, и стал работать дополнительно. Даже под штангу залез ради этого. Чувствовал: появляется команда, с которой можно что-то сделать такое, чтобы Родина запомнила. И первые шаги к золоту мы сделали именно при Кузнецове.

— Позднее команду принял Валерий Поздняков…
— Он запомнился своей педантичностью и требовательностью. В том числе и к себе. Все тренировочные планы, графики были им рассчитаны и выполнялись свято. Валерий Филиппович сразу же сказал нам, что большой спорт и те нагрузки, которые он хочет применить в ходе подготовки к сезону и в ходе самого чемпионата, могут негативно сказаться на здоровье в целом, но обеспечат хорошую функциональную подготовку, необходимую для успешного выступления в высшей лиге. “Я предупредил, а решать, что дальше делать, — заключил свое обращение Поздняков, — вам самим”. Мне такой честный подход и большие нагрузки импонировали. Однако не тяжесть нагрузок повлияла на то, что Валерий Поздняков проработал с командой короткий срок. Большинство молодых, что пришли в “Енисей”, — Шакалин, Лахонин, Колесов, те же Сергей Ломанов с Пашкиным и Савлуком, — работали “под Поздняковым” еще в юношах. И, как мне сейчас кажется, ребята устали от его тренерского прессинга. Скажу о себе. Я, например, любил ходить, подняв на молнии воротничок спортивной куртки под подбородок. Поздняков подходил, опускал молнию, укладывал воротничок вниз, говоря: “Ты хороший парень, Володя, но так ходить не следует”. В игровом отношении Поздняков тоже требовал исполнения тактического плана от и до, не оставляя места для импровизаций. Все это вместе, видимо, и привело к тому, что он не сработался с командой.

— То есть настроение: “Свобода! Равенство! Братство!” уже овладело массами?
— Может быть, так, ведь в команду пришла большая группа ребят с более высоким игровым потенциалом, с большими творческими возможностями, чем ранее. Это сразу было видно.

Перезагрузка

— С приходом Юрия Непомнющего на тренерский мостик в команде произошла революция или эволюция?
— Должен подчеркнуть, что каждый тренер, начиная с Шевелева, добавлял в игру, в характер команды то, что было необходимо для ее дальнейших успехов. Но не только они оказывали влияние на судьбу “Енисея”. С приходом к руководству Красмашем Виктора Кирилловича Гупалова многое изменилось и в отношении руководства завода к команде. Например, в 1979 году Гупалов собрал команду вместе с Юрием Петровичем Непомнющим и вторым тренером Олегом Владимировичем Мальцевым. Мы к тому времени уже выиграли бронзу в 1978 году, а год спустя стали четвертыми. Состоялся серьезный разговор. Директор завода не распекал нас за шаг назад, но дал понять, что хватит нам пребывать на вторых ролях в чемпионате, что мы уже созрели для того, чтобы бороться за медали более высокого достоинства, чем бронзовые. И напомнил всем, что мы, по сути, такой же цех, подразделение завода, как и остальные, поэтому свои задачи надо решать.

— А ранее Вам об этом никто не говорил разве?
— Почему, Непомнющий постоянно внушал, что нечего тушеваться перед соперниками. Говорил нам, что мы таким составом можем на поле делать все и можем побеждать не только дома, но и на выезде, где обычно теряли много очков. Вселял нам веру в свои силы. Но после разговора в кабинете Виктора Кирилловича лично у меня в сознании произошло переключение задачи с “можем” на “обязаны”. И еще мы за сезоны под руководством Непомнющего выросли все как команда, лучше стали понимать друг друга. Сам блестящий тактик и технарь, Юрий Петрович очень точно подмечал сильные и слабые стороны игры соперников. При этом он не просто разъяснял нам, как следует бороться с московским “Динамо” или армейцами Свердловска. Самое главное — он призывал каждого из нас думать на тренировках и в ходе матчей. Заставил нас искать свои ходы. Вспомните хотя бы, сколько вариантов было у нас тогда при розыгрыше штрафных или при подаче угловых?!

И игра пошла: забивали у нас не только Пашкин с Ломановым, но и защитники — Шакалин и Савлук. Мы перестали бояться ошибиться, принимая технически сложное, рискованное, но острое продолжение атаки. Команда от всех этих изменений стала сплоченнее, монолитнее. Игроки и тренеры — мы стали одним целым.

— То есть со свободой пришло равенство и братство?
— Не совсем. Общей была цель. А что касается отношений с Непомнющим и Мальцевым, то Олег Владимирович комбат-батяня, трудяга и душа-человек. Идеальный второй тренер. Он и бегал на тренировках зачастую вместе с нами, упражнения выполнял различные, постоянно при этом подтрунивая, подначивая нас. С Юрием Петровичем такой близкой дистанции не было, но все очень его ценили, а некоторые даже побаивались. Петрович стратег — всегда все знал, все замечал. Не помню, правда, чтобы он кого-то наказал, разве что на лавку посадит. Но подводить Непомнющего нам самим не хотелось. Я, например, старался — особенно в золотом сезоне — как никогда. Во-первых, потому, что был капитаном команды, во-вторых, очень хотелось если и уходить из хоккея, то с золотой медалью. И еще одна важная деталь. Многие ребята тренировались и играли за сборную СССР вместе с другими звездами русского хоккея под руководством Василия Трофимова. Ломанов и Шакалин, по сути, пожизненно были в нее зачислены, но выступали за сборную также Пашкин, Юрий Першин, Ануфриенко, Савлук. Они привозили в Красноярск новые идеи. И это воспринималось тренерами нормально — никакой ревности. Таких игроков, как Сергей Ломанов и Виктор Шакалин, вообще невозможно переоценить. Каждый из них в своем амплуа был сильнейшим не только в стране, но и в мире. Оба прекрасно читали игру. Но и остальные ребята у нас в те годы были если не суперзвездами, то игроками экстра-класса: Виктор Ломанов, Виталя Савлук, Вася и Юра Першины, Андрей Пашкин, Виталя Ануфриенко, Юра Лахонин — умница, с ударом, пасом, видением поля... После Леонида Паценкера, с которым мы бронзу завоевали, очень ко двору пришелся Миша Лещинский, он и в сборную потом приглашался, где играл достойно. Кстати, потенциал “Енисея” специалисты разглядели задолго до 1980 года. Помню, мы как-то сыграли дома с московским “Динамо” 2:2. И тот же Валерий Маслов после матча подытожил: “Больше нам из Красноярска очков не увозить”. Так и случилось.

Наша марка!

— А когда Вы рванули за золотом, проламывали дверь в высший свет, игроки соперников также философски относились к Вашим победам, как Маслов? Не рубили под корень?
— Мэтры — динамовцы Москвы, армейцы Свердловска, сами техничные, умные, высококлассные игроки, — действовали на поле с достоинством, держали удар. С Лизавиным, Масловым, Плавуновым, Соловьевым всегда были нормальные отношения. А вот хоккеисты команд пошибом ниже — из Красногорска, Ульяновска, Первоуральска, Иркутска, Кемерова, — те и били, и цепляли. Любым способам хотели очками разжиться. С судьями работали…

— Какой матч особенно запомнился?
— С “Кузбассом” в 1978 году, когда мы через 25 лет после успеха “Трактора” снова стали призерами чемпионата. Очень нам хотелось стать на один уровень с нашими хоккейными отцами, но для этого надо было победить “Кузню”, которую в тот год тренировал Поздняков. И вот заходит перед игрой в раздевалку Серега Ломанов и говорит, будто бы Поздняков сказал, что они нас сегодня хлопнут. Мы все так завелись после этих слов, что решили забивать Кузне столько, сколько влезет! В результате “Кузбасс” забил нам сколько смог — пять мячей, а мы им — двадцать. Долго этот рекорд стоял. Вообще-то в чемпионский сезон, если я правильно все помню, завоевать именно золото задачи нам никто не ставил, но аппетит и азарт приходят во время игры. Мы сплотились, многое стало получаться, и мы подумали...

— А не замахнуться ли Вам на Вильяма, сами понимаете, Шекспира?
— Вот именно. Почему бы и не побороться за чемпионский титул?! А еще Непомнющий достучался до нас, убедил в том, что мы можем подержать мяч, навязать свою игру в выездных матчах с любым соперником. Он говорил: “Даже если вы пропускаете гол, не бегите сломя голову отыгрываться — играйте в свою игру. Будете играть в свой хоккей — голы придут”. А игра пришла с новым талантливым поколением — мощная, быстрая, умная. И вот в труднопроходимом всегда Красногорске мы в золотом 1980 году отыграли так здорово, как никогда ранее. Буквально разорвали “Зоркий”. Их лидер Валерий Бочков даже вскричал прямо на поле: “Да хватит нас позорить перед своими зрителями!”. А как забыть то, что на матчи “Енисея” по 20 тысяч зрителей собирал не только наш стадион — битком забиты трибуны были в те годы в Архангельске, Горьком, Ульяновске… Причем не только обычными болельщиками. В Красногорске и в Москве посмотреть на “Енисей”, на Ломанова, на Шакалина приходили такие звезды хоккея с шайбой, как Харламов, Петров и Михайлов, Первухин. Это что-то же да значит?

А забудешь разве то, как по Красрабу до Предмостной площади шли тысячи людей и обсуждали победные матчи, радовались. Очень было приятно, что мы красноярцам такие подарки душевные делали. А Гупалов нам всегда напоминал, что мы частичка Красмаша: “Если команда проигрывает, завод — почти встает. Зато после побед все воодушевлены, по полторы, две нормы выдают на-гора!