Владимир Янко: "Ненавижу слово бенди"

С самым известным в истории русского хоккея тренером мы встретились в московском кафе. Может, за два часа разговоров кто-то его и узнал - но виду не подал. Лет двадцать назад все было бы иначе. Тогда на бенди ходили даже в столице.
Впрочем, слово "бенди" Владимир Янко терпеть не может.

БЕЗ СЕМЕЧЕК И КАРТ

- Борис Игнатьев говорил, что бывших тренеров не бывает. И любой отставник ждет того самого телефонного звонка.

- Все правильно. Я тоже жду. Пока работаю в федерации советником президента. Но скоро наверняка потянет ближе ко льду.

- Когда вам в последний раз хотелось уйти из хоккея насовсем?

- Три года назад. Я и ушел. Устроился на фирму заместителем генерального директора по общественным связям. Окунулся в новое дело с головой, и мне это настолько понравилось!

- Чем занималась фирма?

- Вопросами безопасности в общественных местах. Устанавливали камеры наблюдения. А я должен был контактировать с людьми, которым в дальнейшем передавали оборудование.

- Долго там работали?

- Около года. Когда друг туда приглашал, сказал: "Твои способности позволяют". Оказалось, действительно позволяют.

- Получали больше, чем в хоккее?

- Меньше. Зато было очень интересно.

- Так что ж не остались в общественных связях?

- Когда-то я сказал: "Если брошу хоккей - точно не вернусь". Не сомневался, что так оно и будет. И вдруг накануне московского чемпионата мира-2008 звонок от Поморцева, президента федерации: "Надо встретиться".

- Поморцев принялся уговаривать вас возглавить сборную?

- Да. Сказал: "Ты столько отдал хоккею, а в Москве не было чемпионата мира почти двадцать лет, обязательно нужно выиграть…" Зацепило меня это сильно, но я не согласился.

- Почему?

- Мне казалось, как-то несерьезно в фирме положить заявление на стол: "Я возвращаюсь в хоккей". Поморцев это почувствовал - и взялся за тяжелую артиллерию. Пригласил пообедать с человеком, отказать которому я не мог.

- Кто же это такой?

- Колосков. Именно он когда-то доверил мне сборную. И я в 35 лет стал самым молодым тренером сборной в Советском Союзе. Колосков сильно рисковал.

- И какие он отыскал слова для вашего возвращения?

- "Володя, я не верю, что откажешься. Никто не сделал для этого вида спорта столько, сколько ты. Хоть риск немалый, но ведь ты ушел победителем. А проиграть в Москве будет обидно".

- Уговоры одного Поморцева на вас не подействовали бы?

- Сто процентов!

- Никогда не жалели, что вернулись?

- Ни разу.

- В декабре свой уход из кемеровского "Кузбасса" вы объясняли семейными обстоятельствами. А если честно?

- Человеческий фактор. Не терплю недоговоренностей.

- Причем здесь "Кузбасс"?

- Почувствовал со стороны одного руководителя, что как тренер я уже не нужен. И объясниться нет возможности. Я с командой на выезд - он в городе, мы приезжаем - он в командировке. И так пару месяцев. Телефон в данном случае не спасал. В конце концов сказал жене: "Татьяна, работать за пять тысяч километров от дома можно только, когда это доставляет удовольствие. Как и общение с людьми, которые тебя окружают". Если баланс нарушается, задаешься вопросом: какой смысл тут находиться? Стоит сказать себе: "Я работаю ради денег" - и все, ты кончился как тренер. Долго все равно не продержишься.

- Характер у вас, однако.

- Это правда. Например, в московском "Динамо" моей молодости все были офицерами, чемпионами мира и заслуженными мастерами спорта. Без погон оставался Гоша Канарейкин, которому образования не хватало, да я. Василий Трофимов, наш тренер, удивлялся: "Володь, почему не хочешь быть офицером?! Это пенсия, будущее твое…"

- Что ж вам не хотелось погон-то?

- Я такой человек: мне скажут "налево" - принципиально повернусь направо. По-другому не могу. Вот есть у меня друг детства, Сережа Ольшанский, знаменитый футболист. Он как раз мечтал получить полковника - и дослужился. А недавно встретились, я увидел, что полковничьи погоны и работа в ЦСКА ничего ему не принесли. Вспомнил интервью, в котором Валерка Маслов рубанул: "А что мне дало "Динамо", кроме двухкомнатной квартиры?" Вы представляете, что значил Маслов для клуба?

- Что?

- Футбольная команда без него прожить не могла - хоть были там и Яшин, и Численко, и Аничкин. А уж в русском хоккее мы просто плакали от Маслова. Сколько б ни тренировались, Валерка пришел, конечки нацепил - и лучший. Для нас он, как Пеле, был.

- С динамовскими генералами сталкивались?

- У нас до генералов не доходило. Был Дерюгин, председатель общества. Чудный дядька. До сих пор помню на стадионе "Динамо" второй подъезд, второй этаж - и его кабинет. Постоянно дверь настежь. Как-то смотрю, Виталий Давыдов сидит: "Надо к Дерюгину зайти, а там Численко прорабатывают…"

Вообще в те времена все было по-другому. Жили динамовские команды по всем видам спорта в Новогорске, мы часто общались. Великий волейбольный тренер Гиви Ахвледиани по утрам выстраивал своих девочек, проверял у каждой маникюр. Настоящий князь, интеллигент. Мы и звали его - "Князь".

- Знали мы тренера, который что угодно мог простить игроку, кроме грязной обуви. Какие рекомендации у вас?

- Для меня важно, чтобы игроки не расхаживали по гостинице без носков. Выворачивает, если увижу. Дикое бескультурье. Еще не переношу, когда на улице хоккеисты семечки лузгают. Или кедровые орешки. Обязательно подойду: "Не позорь меня". Все понимают, о чем разговор. И третье - в моих командах не играют в карты. Даже когда работал в Финляндии, запрещал.

- Это еще почему?

- Нет от карт никакой пользы. Играют-то обязательно на интерес. Человек просадил какую-то сумму, расстроился - и к матчу уже не готов.

- Вам приходилось просить прощения у игроков?

- В запале скажешь что-то в жесткой форме. Потом понимаешь, что погорячился, - извинишься. И не надо этого стесняться. Хоть лучше до такого не доводить. Грубить человеку, с которым работаешь, - последнее дело. Тем самым сразу ставишь себя на более низкий уровень. Зарубежные тренеры очень хорошо это понимают. В отличие от наших. Иногда краем уха слышу, как некоторые коллеги разговаривают с хоккеистами, - и поражаюсь терпению ребят.

"НЕ БУДЕМ ПАНИКИРОВАТЬ"

- Когда-то ваши фотографии висели по всей стране.

- И об этой истории слышали? Был у меня приятель-парикмахер Сережа Родин, один из лучших в Москве. Однажды пришел к нему, сел в кресло. Он провел рукой по моей шевелюре: "Видишь, я тебя, как барана, щупаю? Скоро ты, Янко, полысеешь. Есть предпосылки..."

- Напрасно он так сказал.

- Да, пока я не полысел. А тогда Родин сделал мне короткую прическу. И в том же помещении фотографировали моделей. Парикмахер указал на меня: "И его снять не забудьте". Щелкнули, я и забыл об этом. Вспомнил позже - когда из кучи фотографий выбрали мою, назвали стрижку "Спортивной" - и разослали по всему Советскому Союзу. По всем-всем парикмахерским.

- Как узнали?

- Так мы ж катались по стране - куда ни приеду, везде встречает собственная физиономия. Парикмахерские эти фотографии выставляли прямо в витрине. Говорю Родину: "Ты что натворил?" Тот улыбается: "Да не переживай, тираж маленький, быстро разойдется - всего 250 тысяч".

- По слухам, Трофимов заставил вас ездить по московским парикмахерским и снимать эти портреты.

- Да нет, что вы. Это кто-то представил Василия Дмитриевича демоном. А у него и с юмором было все в порядке. Для меня вообще загадка - как человек, прожив такую тяжелую жизнь, не получив серьезного образования, оказался настолько тонким психологом. Любую ситуацию мог разрулить. Учил нас забавно.

- Как?

- Выстраивал команду: "Ребята, это ведь не я придумал. Якушин во всем виноват, именно он изобрел эту тактику". Но к концу жизни произошла удивительная вещь - Трофимов перемены не воспринимал, как я его ни убеждал. Не нравился ему хоккей, который шагнул вперед.

- Жили вы рядом?

- Да, он на Смоленской площади, а я - на Бережковской набережной. Нередко встречались.

- Кажется, среди ваших товарищей - Петр Воробьев, хоккейный тренер.

- Мы же вместе в футбол играли, за юношескую команду "Динамо". Пять раз становились чемпионами Москвы. Петька очень жесткий защитник был - мимо него никто пробежать не мог, голеностопы вылетали сразу.

- Давно не виделись?

- В отпуске он зазывал: "Давай пивка попьем". Но не удается пересечься. То у меня времени нет, то у него. Из-за передряг с "Ладой" Воробьев был в предынфарктном состоянии.

- Воробьев может изводить команду нагрузками - а после читать ей стихи в раздевалке.

- Петя - грамотный человек. Малограмотный сегодня в нашей профессии мало чего добьется. А нынешние ребята умнее нас в тысячу раз, я всегда говорил.

- Вы своей команде стихи никогда не читали?

- Боже упаси. С большим уважением отношусь к Малофееву - но когда мне рассказывали, что Эдуард Васильевич поет перед командой и читает ей стихи, я хохотал.

- Почему?

- Потому что нельзя переступать грань. Впрочем, у каждого свой подход. Я люблю всякие фразы из наших старых фильмов. Вот у нас сейчас частенько в футбол и хоккей играют без ворот. Так я вспоминаю реплику Казимира Алмазова: "А кто в клетку-то войдет?"

Была еще другая ситуация. Меня года полтора не было в "Воднике", оставил команду одному деятелю. Потом вернулся, вроде команда та же - а играют не пойми во что. В раздевалке Дима Савельев громко говорит: "Алё! Не надо паникировать!" Я-то его знаю - умненький мальчик. Стоп, говорю. Это из какого фильма? Что-то не припомню. Вся команда рухнула от смеха.

- Почему?

- Дима объяснил: "Владимир Владимирович, к сожалению, это не из фильма. Из жизни. Был тут до вас товарищ…" Что ж, человек тоже чем-то запомнился. Хотя бы этой фразой. Так что, ребята, не будем паникировать. Едем дальше.

- Променяли вы футбол на хоккей с мячом. Не жалеете?

- О, Валера Маслов по сей день считает, что я совершил глупость - ушел из футбола. Звал меня во все команды, где сам играл после московского "Динамо" - в Вологду, Махачкалу. Но в футболе я точно не достиг бы того, что имею в русском хоккее.

- Вы ведь, слышали, и с Хиддинком знакомы?

- Пару лет назад на стадионе "Динамо" стоим с Сашей Бородюком, чай пьем. И тут Хиддинк подходит к нам - третьим. Бородюк меня представляет: "Это тренер сборной по хоккею".

- Просто "по хоккею"?

- Да. Бессмысленно, говорит, ему объяснять - все равно не поймет. Гус стоит, улыбается. Чувствую - на нас все смотрят. Три вопроса он мне задал, про два говорить не буду. А третий звучал так: "Владимир, скажи, за что они меня не любят?"

- Кого имел в виду?

- Коллег. Ветеранов наших. Я усмехнулся: "Гус! Подписывая контракт, ты разве не знал, что едешь в Россию?" Бородюк ему перевел - и Хиддинк расхохотался. Затем, прощаясь, повернулся ко мне - и при всех: "Владимир, пока!" Словно я лучший друг его…

- Когда узнали, что Хиддинк получает 7 миллионов евро в год, - о чем подумали?

- "Елки-палки, если научиться работать, как он, быть таким же профессионалом - есть шанс уйти на пенсию с хорошими деньгами".

- А вы - миллионер?

- Разве что рублевый.

- Могли бы и долларовым быть. Столько лет тренируя сборную и лучшие клубы.

- У нас тренировать сборную - почетная обязанность, бесплатная. Такой уж вид спорта. Едва ли не самый низкооплачиваемый. Вот если войдем в олимпийскую программу, будем стране приносить медали - тогда что-то изменится.

- Это реально?

- Теоретически - да. Жалко, что шведы не работают над "олимпийским" вопросом, самоустранились. А они очень много могли бы сделать.

СТАКАН ВОДКИ

- Среди груды ваших медалей - с какой связаны особенно трогательные воспоминания?

- Два чемпионата мира, которые выигрывал в Швеции - как игрок и как тренер. Я дважды был в Нобелевском зале, там вручали медали. Хоть мне казалось, что получить награду в этом зале можно лишь один раз.

- Что там зацепило?

- Холодная, знаете ли, простота. Лестница, аура такая… Входишь и мгновенно чувствуешь - историческое место. Дочка отыскала недавно старую фотографию и повесила дома: 1975 год, мы стоим всей командой, на груди - золотые медали.

- Было в вашей жизни чемпионство, которое не вызывало никаких эмоций?

- Пожалуй, последнее с "Водником" в 2005-м. Чувствовал, что такую команду Архангельску тянуть уже сложно. Клуб-то не городского, а мирового уровня. Я говорил: "Парни, не разбегайтесь - и будете играть долго, никто вас не обыграет. Если сами того не захотите". А когда предложили всем перебраться в московское "Динамо" - ребята согласились.

- На московском чемпионате мира-89 приключилась некрасивая история. Сборная СССР помогла добраться до финала финнам.

- А на московском чемпионате мира двухлетней давности был другой эпизод. Пригласили меня в передачу "Звездный вторник". Ведущий задает вопрос: "Владимир Владимирович, была какая-то некрасивая история в 89-м..." Идет прямой эфир. "Ага, - отвечаю. - Очень интересно, молодой человек. Расскажите мне, какая там была некрасивая история?" Вы же финнам проиграли, отвечает он. И я взорвался.

- Сильно?

- Очень. Дочка даже замечание сделала - так, мол, не стоило. Ей ответил: "Ань, меня на всю страну обвинили в том, что сдал игру!"

- Приблизительно так же говорили шведы.

- Вы хоть в курсе, что было на самом деле? Мы выиграли у финнов - 6:3. А шведам очень хотелось бы, чтобы выиграли - 6:2. Один мяч решал, кто будет в финале нашим соперником - те же финны, или шведы. Ситуация вышла запутанная, позже формулу турнира изменили. Колосков тогда ответил возмущенным шведам: "По какому праву вы Советскому Союзу указываете, с каким счетом и кого побеждать?!" Если даже ребята и выбирали себе соперника по финалу - я им слова не имел права сказать. Да и как вы это представляете? Врываюсь в раздевалку с криком: "Вы что, обалдели?! Почему не выбрали шведов?!"

Для страны главное было - завоевать золотые медали. И мы в финале набросали финнам больше десятка мячей. А в Швеции год спустя проходил тренерский семинар. Так местные специалисты ко мне подходили: "Владу, будь на твоем месте шведы - неужели они поступили бы иначе?!"

- Кто сегодня в хоккее с мячом лучший тренер мира?

- На мой взгляд, такого нет. После Трофимова к категории великих отнес бы только шведа Хокана Сундина. В 1981-м на чемпионате мира он впервые обыграл Трофимова, который до этого со сборной СССР побеждал восемь раз подряд. Сундин вытащил шведский хоккей на новый уровень. Мой приятель-американец однажды здорово сформулировал: "Вы, русские, в хоккее - как бразильцы в футболе. А шведы - как немцы". Правда, нынче шведский хоккей меняется не в лучшую сторону. Посещаемость упала.

- Почему?

- Скучно! Как играют шведы? Всей командой несутся вперед, потом разворачиваются и по пять минут держат мяч. Кому понравится такая тягомотина? Сидели однажды на трибуне со знаменитым скандинавским тренером Рольфом Чеком, и он с грустью обронил: "Скоро доиграемся до того, что придется, как в баскетболе, вводить лимит времени на удержание мяча на своей половине поля". Знаете, что самое печальное? Из Швеции возвращаются наши ребята, становятся тренерами и начинают насаждать в России этот хоккей! Мне такой подход непонятен. Пускай шведы, финны, норвежцы играют в бенди. А мы - в русский хоккей! У нас свое лицо, и наша стихия - атака.

- Не любите слово "бенди"?

- Ненавижу! Нам-то вообще оно зачем?

- Какая из ваших установок врезалась в память?

- 2001 год, чемпионат мира. Перед финалом со шведами сказал ребятам - обратите внимание на их манеру игры. Ты двигаешься с мячом, а они абсолютно уверены, что дальше последует поперечная передача. Вот и вылетают все, перекрывая линию возможного паса - что слева, что справа. И я предложил крамольную вещь: "Не знаю, что у нас получится, но давайте завтра сыграем индивидуально. Показал, что собираешься пасовать, а сам с мячом дуй к воротам".

- Сработало?

- Еще как! Мы победили - 6:1, и почти все голы забили таким образом. У шведов были квадратные глаза. Они настолько запрограммировались на свою тактику, что перестроиться по ходу матча не смогли. Самое забавное, на трибунах никто ничего не понял. Кроме Маслова, который воскликнул: "Слушай, хорошо играли! Но почему так индивидуально?"

- Подарки от хоккеистов в вашем доме есть?

- Нет. У нас не принято что-то дарить. В день рождения много звонков, но некоторым я говорю: "Лучше тебе пока забыть мой номер. Если вдруг узнает твой президент - возникнут неприятности…" Такая у нашего спорта специфика. Расти и расти в плане культуры. За границей, к примеру, перед матчем тренеры обязательно подходят друг к другу, пожимают руки, желают хорошей игры. А после финального свистка проигравший поздравляет с победой. Когда в 1995-м вернулся из Финляндии, решил и у нас этой традиции придерживаться. Но на меня смотрели, как на идиота. Шептались за спиной: "Янко мне хорошей игры пожелал. Совсем спятил". После матча я поздравлял коллег с победой, меня же - никогда. И вскоре плюнул, тоже подходить перестал. Может, зря. Очень грустно, что наши тренеры между собой практически не общаются. Причем негатив чаще всего идет от президентов.

- Президентом вашего финского клуба "Вейтеря" из городка Лаппеенранта была женщина. Ладили?

- Без проблем. Очаровательная дама. Если бываю в Финляндии, непременно заезжаю к ней с цветами. К клубу она давно отношения не имеет, занимается бизнесом. Когда с "Вейтеря" подписал контракт, отправились в ресторан. Неожиданно к нам подошла подвыпившая финка, сидевшая за соседним столиком. Что-то сказала, показав рукой на меня. Президент клуба ответила резко. Потом они еще поговорили, а переводчик объяснил, что произошло. Женщина спросила: "Что за мужик? Хочу его на танец пригласить". - "Это я нового тренера купила", - ответила президент. - "Ты его выбирала не по профессиональным качествам, а по красоте?" - "Дура! Это ж один из лучших специалистов в мире!"

- Юрзинов-старший, который долго работал в этой стране, рассказывал - финны очень исполнительные, трудолюбивые. Единственный минус - поддать любят.

- Да, в пятницу оторваться в баре или бане - для них святое дело. У меня в Лаппеенранте был случай. В выходной спонсоры устроили для команды банный день. Я захватил из дома бутылку водки. Выставил на стол, и капитан "Вейтеря" вдруг спросил: "Владу, правда, что каждый русский может залпом выпить стакан водки?" - "Правда" - "А ты - можешь?!" - "Само собой". И ведь знает, черт, что я не большой любитель - к тому времени в Финляндии работал уже третий год. Капитан не успокаивается: "Прости, я не верю". Дальше - тишина. Все ребята выжидающе смотрят на меня.

- Выпили?

- Под аплодисменты. А что оставалось? Стаканами пить не привык. Но не позорить же державу…

- Чем закончился день, помните?

- Обижаете. Что стакан водки для здорового русского мужика? Ерунда. А финны после бани, как обычно, пошли на танцы, потом все напились. И долго вспоминали тот вечер.

- Никогда не думали о том, чтобы остаться в Финляндии насовсем?

- Нет. Когда в октябре 1993-го в Москве штурмовали Белый дом и Останкино, финны сразу предложили: "Мы готовы вам дать гражданство - подавайте документы". Но дочка была категорически против. В Финляндию она приезжала на неделю. В московских магазинах было шаром покати, вот она оденется-обуется - и назад. Здесь друзья, институт, работа... Для финнов мой отъезд стал неожиданностью. Они были в шоке, когда сообщил, что отбываю в "Водник": "Владу, что мы тебе плохого сделали?"

ШАМАН

- После благополучной Финляндии в Архангельске середины 90-х наверняка хлебнули бытового экстрима?

- В точку. Отопление в городе шло через ТЭЦ, работавшей на мазуте. Денег в бюджете не хватало. Зимой по радио каждый день передавали "вести с фронта": "Осталась одна цистерна мазута. Температура в батареях понижается на столько-то градусов". Это было так странно!

- Когда на матче вам было особенно холодно?

- В том же Архангельске на чемпионате мира играли в минус 35, да еще с ветром. Мороза не выдерживали даже мячи, которые разлетались на части. На тренировку ребята выходили в меховых рукавицах и масках с прорезями для глаз, которые мы позаимствовали у ОМОНа. Это хоть как-то спасало от обморожений. К концу чемпионата температура поднялась до минус 25, и это показалось настоящим курортом.

Но вот, что я вам скажу. Именно в игре под открытым небом - сила нашего спорта. Это ни с чем не сравнимое удовольствие, поверьте. А народ как болеет! На крытых катках такого драйва и в помине нет. Жаль, что русский хоккей уходит под крышу. В Швеции уже десять крытых катков построили. Скоро и мы к этому придем.

- Есть секрет, как тренеру не околеть в 30-градусный мороз во время матча?

- Секрет один - надо 90 минут быть в игре. Тогда никакой холод не страшен. Поражаюсь тренерам, которые в разгар матча поворачиваются спиной к полю. Либо начинают что-то лихорадочно записывать, когда на них направлена камера. Мне так смешно! Думаю: "Милый, тебе в цирк нужно, а не в нашу профессию". Если что-то упустил, как потом анализировать игру? Тренер вообще должен обладать фотографической памятью. Чтоб любой эпизод мог разобрать не только по бумажке или монитору.

- Самые необычные обстоятельства, при которых отыскали игрока?

- Семь лет наша сборная ничего не выигрывала. В чемпионате России можно было сто долларов заработать, все разъехались по шведским клубам. Там лучшими были, а как собирались вместе - не идет. В этот момент я принял сборную. Начал просматривать игроков - и заметил в Новосибирске интересного парня. Катался скверно, но видно было - настоящий боец. Кто-то у бортика упал - так он прямо через него перешагнул. Чуть ли не коньком наступил. "О, - говорю, - вот этого берем!" Ломанов, помощник, на меня косится: "Ты с ума сошел?! Он же кататься не умеет". Да все надо мной смеялись.

- Что за игрок был?

- Олежка Чубинский. Карьера у него получилась классная. Мы тогда всей командой договорились: упремся, но шведам не проигрываем. Они дерутся - и мы будем. А на пресс-конференции шведские корреспонденты мне сказали: "Теперь ясно, для чего вы пригласили Чубинского. Наших бить".

- Ворота сборной России много лет защищал Ильяс Хандаев по прозвищу Шаман. Перед игрой он заговаривал штанги, на перекладину неизменно клал подкову. В команде подшучивали над его суевериями?

- Никогда! Ребята Хандаева очень уважали. Как и большинство бурятов, Ильяс - буддист. Перед матчем молился, совершал какие-то ритуалы - и никто ему не мешал. Не сказал бы, что он супервратарь, зато лидер по натуре. Команду держал в кулаке. Кстати, когда я возглавил "Водник", Хандаева из клуба уже выгнали.

- За что?

- За драку с капитаном. Руководство велело Ильяса к хоккею близко не подпускать. И он от безысходности устроился в киоск продавцом. Но я вернул Хандаева, о чем не пожалел. Правда, он относился к категории людей, которым нельзя пить. Если в его организм попадала капля алкоголя, за Ильясом нужен был глаз да глаз. Иначе мог такое отчебучить! Но ребята в такие минуты нашего Шамана всегда контролировали.

- Были еще в вашей жизни встречи с мистикой?

- Да вот случай взять. Сестра жены была замужем за дипломатом. Звали его Юрий. Ехал он за рулем, вдруг стало плохо с сердцем. Из последних сил сумел прижаться к обочине. Остановился, вызвал "скорую". Но по дороге в больницу умер. На следующий день поехали забирать его автомобиль. И никак не могли завести. Пришлось техника вызывать. Тот поковырялся в капоте и сказал: "Она умерла". - "Кто?" - "Машина".

- ???

- Мотор накрылся. Я поверить не мог. Это ж не ржавый "Запорожец", а иномарка, на который Юра успел отъездить всего пару лет. Получается, машина умерла вместе с хозяином… Еще с нашей кошкой любопытная история связана. Возвращаюсь однажды вечером домой, а под дверью маленький комочек мяукает. Мы живем недалеко от театра Куклачева и решили туда свозить котенка, показать ветеринару. После осмотра он сказал: "Хотим оставить кошку". - "Почему?" - "Они, как люди - делятся на умных и глупых. Так вот, сразу видно, что эта кошка очень умная". Уж не знаю, как определил.

- Не отдали?

- Нет, конечно. Раз, говорю, сама пришла к нам - пусть живет. Назвали Капой. Кошка действительно фантастически смышленая, все понимает. Даже наша собака ее слушалась. Если когда-нибудь Капа заговорит - ей-богу, не удивлюсь.

- Друзей у вас много?

- Достаточно. Я человек общительный, подвижный. Когда на фирме работал, часто мотался в Питер подписывать контракты. Там немало друзей появилось. С одной компанией оказался на кубковом матче "Зенита" с "Динамо". Солидные люди, на "Петровском" всегда сидят в VIP-ложе. Игра вот-вот начнется, Адвокат идет мимо нас к скамейке - и внезапно мой новый друг Юра, богатый и умный человек, засовывает два пальца в рот, начинает свистеть ему вслед. Кричит непристойные слова. У меня поначалу уши завяли - а как пришли в нормальное состояние, говорю: "Юра, в Москве скоро чемпионат мира. Я буду тренером. Меня тоже освистаешь?" Тот смутился: "Да, что-то меня понесло…"

- Говорят, во времена работы в Красноярске вы познакомились с Дмитрием Хворостовским, большим фанатом "Енисея"?

- Я слышал, что в детстве он болел за "Енисей", ходил на матчи. Но мы, увы, не знакомы. Хотя в Красноярске Хворостовского застал, и в 1989-м попал на его последний концерт перед отъездом в Лондон. Заграница изменила Хворостовского. Сейчас он скорее респектабельный иностранец с русскими корнями. Глядя на него, вспоминаю, как в Финляндии нас с Татьяной один из спонсоров команды пригласил на ужин. Он - финн, жена - из русских дворян. После революции ее родители бежали из страны, осели в Финляндии. Очутившись в их доме, мы потеряли дар речи. Но не от того, что увидели подлинники Коровина, фамильный фарфор и столовое серебро. Когда эта женщина заговорила на русском языке, мы поняли, что потеряла Россия. Так и с Хворостовским. Впрочем, сильно сомневаюсь, что он стал бы таким, если б не уехал из Красноярска.

- Вы театр любите. Увиденный спектакль, который не забудете никогда?

- Для меня ничто не сравнится с постановками Георгия Товстоногова в БДТ. Достать туда билет было невозможно, но мне повезло. В ленинградской команде "Красная заря" играл парнишка, у которого мама работала в БДТ билетершей. Когда со своим "Строителем" из Сыктывкара приезжал в Ленинград на матчи, она оставляла для меня пропуск. Спектаклей Товстоногова старался не пропускать. Это гений! Вот что гениального режиссера отличает от просто хорошего?

- Что?

- Способность увидеть то, чего не видят другие. Благодаря Товстоногову в БДТ появилось столько блистательных актеров! В этом смысле его можно сравнить с Трофимовым или Бесковым, которые среди множества игроков умели разглядеть настоящий талант.

- В какой момент вы почувствовали, что время на самом деле летит очень быстро?

- Да я и сейчас, в 61, не почувствовал. Летом на даче у нас полно гостей. В основном - молодые ребята. Обычно они звонят дочке: "А папа будет?" - "Нет, он в командировке". И все расстраиваются. Вот это для меня - главный барометр. Если ты не в тягость молодым, если им с тобой интересно - тогда не ощущаешь себя стариком. Да и команда в моей жизни еще будет, я уверен.