Вы находитесь на архивной версии проекта bandynet.ru. Перейти на новую версию.

Вячеславу Саломатову - 50 лет!

- 29.08.11 02:31 - [DVA]

Алексей Дядькин
Специально для Bandynet.ru

Мои первые воспоминания о хоккее с мячом относятся к шестилетнему возрасту. Февраль 1989 года. Чёрно-белый телевизор «Рекорд». Трансляция из Москвы второго тайма матча чемпионата мира между сборными СССР и США. Победа советской команды со счётом 14:1. Помню объяснения отца и собственный восторг от увиденного. Уже позже я узнал, что одним из лучших в том матче, да и на всём турнире был игрок хабаровского СКА Вячеслав Саломатов. Возможно, благодаря именно этим воспоминаниям Вячеслав Владимирович Саломатов всегда был для меня фигурой легендарной и вместе с тем загадочной. Его юбилей стал прекрасным поводом прикоснуться к легендарному и побольше узнать о загадочном.

-Вячеслав Владимирович, всегда считал вас коренным хабаровчанином, но готовясь к интервью, узнал, что родились вы в станции Янаул Янаульского района Башкирии. Ваши корни оттуда? И как в последствие ваша семья оказалась в Хабаровске?
-Это бытовая ситуация: мой отец часто ездил в длительные командировки, и мама незадолго до моего появления на свет уехала к себе на Родину, где я и родился и прожил там девять месяцев. Потом она уже со мной вернулась в Хабаровск. Так что меня вполне можно считать хабаровчанином в полном смысле этого слова.

-А кем были ваши родители?
-Мой отец был строителем, освоил восемь строительных специальностей, а мама всю жизнь проработала на нефтеперерабатывающем заводе.

-Получается, что вы всю жизнь прожили возле стадиона Нефтяник?
-Да, всю жизнь. Сначала в деревянном доме, затем в благоустроенном.

-Знаю, что свой спортивный путь вы начали с занятий фигурным катанием. Это был ваш выбор или решение ваших родителей?
-Я хотел научиться кататься на коньках. Так получалось, что я всегда дружил с ребятами старше себя, и зимой во дворе мы всегда играли в хоккей. Мне не хотелось от них отставать, и когда я узнал, что по соседству открылась секция, то сразу туда записался.

-Кстати, существует мнение, что прежде чем отдавать ребёнка в хоккейную секцию, его следует поводить именно на занятия по фигурному катанию. Насколько это оправдано, как вы считаете? Ведь и техника катания и сами коньки у фигуристов отличаются от хоккейных. Что вам лично дало фигурное катание?
-Это очень хорошо! Я считаю, что начинать нужно именно с фигурного катания. По моему мнению, отдавать в хоккей 6-7-летнего мальчика рановато. Я прозанимался в секции примерно два с половиной года и считаю, что это мне очень помогло. В фигурном катании учат кататься на ребре конька, поскольку там заточка делается всё же «под желобок». А если ты освоил катание на ребре, то катание на плоскости освоишь без проблем. Все полученные навыки катания легко потом перенести в хоккей и адаптировать под хоккейную технику. К тому же в секции фигурного катания с детьми занимаются и гимнастикой и, акробатикой, что очень важно заложить в таком возрасте. Более того, в фигурном катании мальчики занимаются вместе с девочками, что также способствует более гармоничному развитию личности.

-В вашей биографии указано, что заниматься хоккеем с мячом вы начали в 13 лет. Не поздновато?
-В этом возрасте я записался в только что открытое на Нефтянике отделение городской спортивной школы по хоккею с мячом, которое возглавил Юрий Иванович Полянский. А до этого был подростковый клуб «Факел», работавший на жилмассиве нефтеперерабатывающего завода. Там мы играли в футбол, хоккей с мячом и шайбой, да, в общем-то, во всё. Именно для таких коллективов и проводились массовые соревнования «Плетёный мяч», «Золотая шайба» и т.п. И когда на заводском стадионе открылось отделение хоккея с мячом мы почти всем «Факелом» записались туда. Кстати, такие же отделения открылись на стадионах Динамо, Авангард, Водник, Локомотив, Заря. Но это не значит, что мы остановились только на хоккее с мячом. Летом мы почти тем же составом играли в первенстве города за Нефтяник. Тогда соревнования проводились в клубном зачёте, и каждый коллектив обязан был выставлять помимо взрослой ещё и юношескую и детскую команды. А зимой тренировки тренировками, но и хоккей с шайбой не забывали. У нас было разграничение: на открытых ледовых полянах играли в русский хоккей, а на коробках только в канадский. Лишь потом, где-то классу к девятому мы у себя во дворе сами построили коробку, сами за ней присматривали и на ней играли уже только в хоккей с мячом.

-А в чём на ваш взгляд, основные отличия подготовки детей в ваше время, в сравнении с нынешним?
-Нас готовила улица. Мы лазили по заборам, гаражам, деревьям, да, чего скрывать, по огородам. Будучи всё время в коллективе, мы стремились за теми, кто играл лучше. А нынешние дети этого во многом лишены. Они очень легко и уверенно обращаются с компьютером и прочими техническими новинками, которые нам и не снились, но при этом порой не могут правильно выполнить элементарное для нас упражнение. А некоторые сохраняют проблемы с катанием, даже перейдя во взрослый хоккей.

-А вас в детстве можно было назвать болельщиком? Ходили ли вы на матчи хабаровского СКА? С кем?
-Осознанно на стадион начал ходить лет с двенадцати. Ходили в основном с друзьями.

-Кто был тогда для вас примером в той армейской команде?
-В нашей команде мне как полузащитнику уже тогда начали нравиться молодые Виктор Ковалёв и Александр Першин, ставшие в последствие моими партнёрами по команде. Глядя на их игру, постоянно можно было что-то почерпнуть для себя. При чём сделать что-либо, как они, наверное, было невозможно, можно было лишь сделать это же, но по-своему. Помимо нашей команды мне очень нравилась игра свердловского СКА, московского и алма-атинского Динамо. Безусловно, выделялись Владимир Плавунов и Валерий Маслов.

-Думали ли вы в детстве, что занятия хоккеем с мячом станут для вас главным занятием в жизни или у вас были другие мечты относительно выбора профессии?
-То, что хоккей с мячом станет делом всей моей жизни, я осознал, наверное, классе в девятом. При этом в школе я учился только на четыре и пять. Особенно легко мне давалась математика, и наша учительница мне даже советовала идти куда-нибудь в науку. Я без проблем мог бы поступить в любой хабаровский ВУЗ, и стать, к примеру, инженером, но быть инженером было не так интересно, как спортсменом. Окончательно укрепился в своём решении я после того, как получил свою первую зарплату в Нефтянике, команде первой лиги – 160 рублей, когда мама на заводе в тот момент получала 120. Хотя, надо сказать, что родители были против, они хотели, чтоб я выбрал серьёзную профессию.

-А как попали в СКА?
-К тому времени я уже был чемпионом СССР среди юниоров вместе с командой 1959 года рождения, игроком молодёжной сборной. Перед сезоном 1979/1980 годов я и ровесники провели подготовительный сбор в СКА, но нам сказали, что мы ещё не подходим, и я в итоге оказался в Нефтянике. А уже по ходу этого сезона у СКА был перерыв в играх, и было решено провести товарищескую игру с Нефтяником. Мы в качестве усиления получили Владимира Ивашина и сенсационно победили со счётом 9-8. Тогда этот матч наделал шума, хотя об этом старались и не распространяться. Михаил Павлович Ханин потом сказал, что готов взять меня в команду. Но Нефтянику предстояло лететь на финальные соревнования первой лиги, и я не мог оставить команду, проведя с ней весь сезон. В итоге я сначала в Первоуральске стал ещё раз чемпионом страны среди юниоров, получив приз лучшего игрока, а затем на финале первой лиги с Нефтяником получил приз как лучший молодой игрок. Тогда я получил приглашение от главного тренера алма-атинского Динамо, но в итоге у него возникли какие-то сложности, и от предварительной договорённости пришлось отказаться. Однако и в СКА на меня теперь тоже рассчитывали, чему я, разумеется, был очень рад.

-Сразу ли вам удалось найти своё место на льду и в коллективе? Были ли при этом какие-то сложности? Помогали ли вам старшие товарищи, или наоборот не желали особо содействовать потенциальному конкуренту?
-Попасть в основной состав мне помогло то, что на предсезонном сборе в Усть-Илимске травму получил Виктор Ковалёв, и место в центре полузащиты доверили мне. Потом, когда Виктор Николаевич вернулся в строй, Ханин перевёл меня на позицию, на которой играл Сергей Данилов и тот, соответственно, место в составе потерял. Таким образом, я сыграл уже в матче открытия чемпионата страны против московского Динамо, в котором мы победили 5-1, и мне удалось отметиться голом. Помню, перед той игрой очень волновался, поскольку никогда ранее не играл при двадцати тысячах болельщиков, но со стартовым свистком всё волнение моментально улетучилось. Что же касается вхождения в коллектив, у нас в команде не было дедовщины, но мне, как молодому, пришлось потаскать и станок для заточки коньков и баулы с запасными клюшками. А раньше на выезды брали по нескольку сотен клюшек, и порой нужно было при погрузке в поезд за две минуты успеть загрузить не только свой баул, но и мешки с клюшками. Но такое положение вещей я считаю абсолютно нормальным, подобная практика по отношению к молодым членам коллектива применяется практически везде. Вообще же я и Сергей Тисленко, с которым мы вместе попали в команду, довольно быстро и легко сдружились с Виктором Ковалёвым и Сергеем Слеповым, которые тогда были ключевыми игроками команды. Мы с Тисленко всегда жили в одной комнате, а он на выезд брал с собой магнитофон, поэтому у нас всегда собиралась компания и повеселиться, и что-то обсудить. Так что в коллектив я влился тоже очень легко.

-За годы выступления в СКА были ли у вас предложения от других команд?
-Да, были. Звали в Зоркий, Старт. Но я считаю, что просто так уходить, пусть и где-то на лучшие условия, это сродни предательству по отношению к городу, к клубу, к людям, которые столько в тебя вложили и продолжают нуждаться в тебе.

-А легко ли вообще тогда было уйти из армейского клуба?
-Когда у нашего вратаря Сергея Лазарева произошёл конфликт с Ханиным, он, несмотря на то, что был военнослужащим, спокойно написал рапорт и уволился из команды. Потом он оказался в Енисее, где к титулу чемпиона мира добавил ещё и титул чемпиона СССР. Так что особых преград на пути тех, кто хотел уйти из команды, из-за её армейского статуса не было. Некоторые игроки, конечно, не хотели уходить из-за того, что прерывался армейский стаж, и терялась пенсия. Вообще же, в других командах могли платить больше, но у нас давали квартиры, а в случае выигрыша медалей на команду выделялось 5-6 машин для ведущих игроков.

-В последствие вы стали капитаном команды, это было волей коллектива, или желания тренерского штаба и руководства клуба?
-Меня избрали общим голосованием команды.

-А каково быть капитаном команды, когда в ней собраны более титулованные и опытные игроки? Ваши позиции на этом посту были крепки?
-Я стал капитаном команды в 24 года, это было впервые для меня, возможно потому, что играл всегда в командах, где был младше всех. Хотя в детстве во дворе я всегда был заводилой, всегда собирал команду и настраивал только на победу. С нами даже не хотели играть, поскольку мы всех постоянно обыгрывали. Да ещё, попав в СКА, я был назначен комсоргом, и в мои обязанности входило проводить комсомольские собрания. Безусловно, быть капитаном – ответственная миссия, но я никогда не задумывался о том, что это тяжело и как-то обременительно. Нужно просто делать своё дело и свой авторитет подтверждать прежде всего самоотверженной игрой.

-С вашим участим Хабаровский СКА трижды становился серебряным, четырежды бронзовым призёром чемпионата, выигрывал кубок, а какой командный успех вы выделяете особо?
-Я бы отметил сезон 1989 года, когда в итоговой таблице мы всего на одно очко отстали от красноярского Енисея. Я считаю, что в том сезоне мы показывали сильнейшую игру, но, к сожалению, не всегда сильнейший занимает первое место. В тот раз судьба золотых медалей решалась не только на льду.

-А почему же позиции Енисея в 80-е годы были настолько незыблемы, и нашей команде ни разу так и не удалось потеснить его с первого места?
-Енисей уже тогда можно было назвать профессиональным клубом. Помимо тренеров в Красноярске был и штат администраторов, который решал все организационные вопросы вплоть до работы с судьями. У красноярцев всё работало на общий успех. У нас же почти всё держалось на Михаиле Павловиче Ханине, который, на мой взгляд, в организаторском деле преуспел больше, чем в тренерском. Порой нам не хватало тактической гибкости. По сути у нас была одна тактика – задавить соперника атакой. Но с Енисеем так играть было нельзя, с ним надо было строить игру на контратаках. В некоторых моментах нужно было дать отдохнуть ведущим игрокам, а нас же порой просто не жалели. Практически ни одна причина пропустить очередной матч не считалась уважительной. Ты был должен играть во что бы то ни стало! В Архангельске мне как-то пришлось играть с температурой 39,3 градуса. А перед одним из матчей в Ульяновске мне удалили ноготь на большом пальце ноги. В предыгровой тренировке мне было разрешено не участвовать, но матч пропустить было нельзя. В перерыве в раздевалке я разулся и вылил полный конёк крови на пол, сидевший рядом Александр Леонов даже сознание потерял. Была у нас ещё одна проблема: мы часто теряли очки с командами Омска, Сыктывкара, Новосибирска, не входившими в число фаворитов. Перед такими матчами всё равно у игроков где-то глубоко в подсознании сидит ощущение, что обыграем малой кровью. И вот здесь был бы необходим дополнительный настрой со стороны тренера, чего, к сожалению, не было.

-Вас начали призывать в состав сборной страны в 1986 году. Вы осознанно к этому шли? У вас было стремление играть в составе сборной?
-Собственно говоря, в сборную я начал ездить ещё с 1981 года. Сначала это была вторая сборная. Мы проводили сборы, участвовали в товарищеских матчах с другими сборными командами, с первой сборной страны, которую иногда даже обыгрывали. Потом я попал и в первую национальную команду, правда, первым моим официальным турниром в составе сборной стал турнир на призы газеты «Советская Россия» лишь в 1986 году. Но и там мне довелось принять участие всего в одной игре. При этом меня не отпустили в сборную РСФСР, которая также принимала участие в этом турнире, и за которую сыграли Александр Першин, Валерий Чухлов и Виктор Ковалёв. Фактически при Вячеславе Соловьёве в сборной мне выделялось мало игрового времени, а по-настоящему в обойме я почувствовал себя уже с приходом к руководству Владимира Янко.

-На чемпионате мира 1989 года у вас подобрался классный состав. Многие из тех игроков в последствие успели поработать или сейчас работают на тренерских должностях в командах высшей лиги: вы, красноярцы Ломанов, Ануфриенко, Шакалин, нижегородец Дьяков, ульяновец Фасхутдинов, москвичи Плавунов, Цыганов и Грачёв… Получалось общаться с ними после завершения игровой карьеры?
-Мы здесь в Хабаровске живём очень далеко от других центров хоккея. А по телефону я общаться не очень люблю, можно лишь поздравить да сообщить, что ты жив-здоров. По-настоящему поговорить получается только живьём. Если кто-то приезжает с командой в Хабаровск, то я стараюсь приходить к ним на тренировки, поскольку во время матчей все, разумеется, сосредоточены на игре.

-А как на счёт В.В. Янко, который в одном из своих многочисленных интервью заявил, что помнит абсолютно всех, и поддерживает отношения со всеми игроками, с которыми работал?
-В общем-то, после сборной мы с ним встречались только один раз, когда я уже играл в Боллнесе, а он тренировал финский клуб Вейтеря. Мы проводили товарищеский матч, после которого я подошёл с ним поздороваться, а он узнав меня, очень удивился: «А я-то думаю, кто это такой? Вроде бы нет у шведов таких полузащитников!»

-А как отметили победу на московском чемпионате мира и что получили игроки в награду?
-Получили премии по 1000 рублей. А отмечали сначала на официальном банкете, потом и я Николай Паздников продолжили вместе с хабаровским тележурналистом Сергеем Зинатуллиным, работавшим на турнире. А через два дня в Москву прилетели наши одноклубники и мы вместе отправились на календарный матч в Архангельск.

-Кстати, есть вопрос, который я не могу не задать. Почему, став чемпионом мира, вы так и не получили звания заслуженного мастера спорта? Среди болельщиков ещё около десяти лет назад я слышал легенду, что вы, якобы, получив очередной вызов в сборную, нарушили спортивный режим, в результате чего не успели приехать к назначенному времени, за что в последствие и были лишены звания ЗМС. Документальных подтверждений этому я не нашёл, но, может, были какие-то события, которые помешали присуждению вам этого звания? Сейчас об этом уже можно говорить?
-За победу на чемпионате мира я получил звание «мастер спорта международного класса», хотя его давали и за победу на турнире на призы газеты «Советская Россия». Почему не присвоили заслуженного, я не знаю, возможно, не хватило инициативы с мест – от нашего клуба или краевого спорткомитета. Тот же Алексей Дьяков, к примеру, получил звание заслуженного мастера спорта за свой первый выигранный чемпионат мира в 1985 году. Что касается этого слуха, то мы действительно, с Николаем Паздниковым опоздали на один день на новосибирский сбор национальной команды перед турниром 1990 года. И несмотря на то, что по всем тестовым показателям мы были на тот момент лучшими в команде, нас отстранили. При чём инициатива эта была даже не Владимира Янко, а настоял на этом его помощник Евгений Манкос. Но на наших спортивных званиях этот эпизод никак не отразился.

-В период вашего выступления за сборную страны был ещё один интересный
эпизод – выездные матчи со сборной Канады в преддверие нового 1990 года.

-Да, мы провели два матча в Виннипеге 30 и 31 декабря, победили со счётом 9-1 и 6-1, в одном из матчей я забил гол. Там же мне удалось посетить матч НХЛ между Виннипегом и Эдмонтоном. Более того, встретив Новый год, мы продолжили своё турне по Северной Америке и в начале января уже в Миннеаполисе в США сыграли в «Кубоке гласности». В нём участвовало 6 американских команд, которые были усилены двумя-тремя игроками сборной СССР. Мы вместе с Владимиром Плавуновым и Андреем Ефремовым в составе команды «Лаппланд Рейндир» выиграли этот турнир.

-Давайте вновь вернёмся к вашей клубной карьере. Какие процессы происходили в СКА на стыке 80-х и 90-х годов? Как так получилось, что после второго места в 1989 году последовало шестое в 1990-м? А в 1991 было предпоследнее место в высшей лиге и от вылета команду спасло только лишь расширение числа участников.
-После сезона 1989 года в Швецию уехал Виктор Ковалёв. Начались серьёзные проблемы со спортивным режимом у Евгения Березовского, проблемы со здоровьем у Валерия Чухлова. Вдобавок к этому, я думаю, что у ряда игроков произошёл определённый психологический надлом. Выиграть золото всё никак не получалось, и, возможно, кто-то посчитал, что можно продолжать регулярно выигрывать медали с уже меньшей самоотдачей. К тому же в нашей стране уже стали происходить серьёзные изменения, которые приводили к тому, что интерес к команде со стороны армейского руководства начал снижаться. Мы были одной из худших команд высшей лиги по обеспеченности экипировкой, тренироваться приходилось в том, что самому удалось раздобыть. На матчах Кубка Мира мы выступали в свитерах ещё старого образца с завязочками возле горла, когда многие команды уже играли в фирменных. Потом начались проблемы и с финансированием. Суточных на питание в поездках порой не хватало, чтоб поесть даже в столовой. Бывало, что на выезд брали с собой примус и консервы. Всё это не могло не сказаться на выступлениях команды.

-О вашем шведском периоде известно достаточно мало. Как произошёл ваш отъезд в Швецию? Легко ли было адаптироваться к новым условиям?
-Перед сезоном 1993-1994 годов у меня возникли серьёзные разногласия с Юрием Ивановичем Тишиным, руководившим тогда командой. Поступило приглашение из Швеции, и я решился его принять. Конечно, с самим переходом было много сложностей, но в той ситуации мне помог Николай Петрович Каверин. Он работал в золотодобывающей артели и в трудные времена помогал команде. И лично для меня он сделал очень много. Его сын Вадим тоже играл в СКА и уезжал в Швецию вместе со мной. В игровом и бытовом плане адаптироваться не было никаких проблем. Трудно было с общением. У шведов совсем другой менталитет, они не столь открыты и общительны, вдобавок почему-то на тот момент у них сложилось негативное отношение к бывшему Советскому союзу. Поначалу легче было общаться со шведами 50-60-летнего возраста. Послевоенное поколение сохранило уважение к нашей стране. Первый сезон в Швеции я провёл без семьи, поэтому было особенно тяжело. Естественно, старался по возможности общаться с российскими легионерами: с Алексеем Дьяковым, игравшим в Несше, Александром Шишкиным, выступавшим за Карлсборг. Когда в Эдсбюне играли Александр Зинкевич и Николай Ярович, мы общались семьями, старались проводить вместе праздники, ведь Эдсбюн всего в 30 километрах от Боллнеса. Кстати, если у нас в Боллнесе в этот день не было игр, я всегда ездил в Эдсбюн смотреть матчи Элитсерии.

-Расскажите поподробнее о спортивных достижениях в Швеции.
-Боллнес на тот момент играл во втором по силе шведском дивизионе, был одним из лидеров, мы даже занимали первое место, но уступили в переходных матчах неудачнику элитного дивизиона, и добиться повышения в классе при мне клубу не удалось. Но мы принимали участие в Кубке мира, ведь Юсдаль тоже находился с нами по соседству.

-А сейчас, когда вы следите за чемпионатом Швеции, у вас не возникает каких-то более тёплых чувств к Болльнесу? Присутствует радость за последние успехи этого клуба?
-Конечно! В интернете слежу за результатами игр, обязательно сморю, кто забивал, отметился в матче, ведь кое с кем мне довелось поиграть. Я застал ещё юного Андреаса Веста, нынешнего капитана сборной Швеции. Он попал к нам в команду в 16-летнем возрасте и уже тогда ему все прочили большое будущее. Поиграл вместе с нападающим Даниэлем Скарпсом, который также до сих пор выступает за Боллнес. Некоторые мои тогдашние партнёры по команде сейчас тренируют клубы Элитсерии.

-А вообще, по завершению игровой карьеры в Больнесе у вас не было ли желания остаться в Швеции?
-Нет, всё для меня там было очень тяжело. Кроме хоккея и семьи у меня там ничего не было. Временами просто не знал, куда себя деть. Хоть волком вой. Если и можно было остаться, то только ради детей, потому, что для них в бытовом плане всё было замечательно устроено.

-А что известно о Николае Паздникове? Есть ли с ним постоянная связь?
-Может, у кого-то в нашей стране с ним и есть связь, но я не знаю, где он и что с ним. Он, конечно, всегда был немного не от мира сего. Помню, как на сборе перед чемпионатом мира 1989 года встал вопрос: кого включить в заявку на турнир, его или Валерия Савина из Енисея. Многие были за Николая, но он выглядел очень неубедительно. У него бывали такие периоды, когда он «думал»: ходил и практически никого не замечал вокруг себя. И меня попросили поговорить с ним, сделать ему внушение. Я постарался, как мог с использованием многих выражений русского языка. Нам предстоял товарищеский матч со сборной Финляндии, который, в общем-то, должен был решить его судьбу в сборной. В том матче финнов обыграл практически он один, мы выиграли 3-1 и два гола были на его счету. Меня после игры все спрашивали: «Что же такое ты ему сказал?». Наверное, не зря я был комсоргом. Напомню, что на московском чемпионате мира Паздников стал лучшим бомбардиром.

-Почему по возвращению домой вы вернулись не в СКА, а в Нефтяник?
-Возвращался я в СКА, но по приезду понял, что Юрий Иванович Тишин и Виктор Ковалёв, ставший играющим тренером команды, не были заинтересованы во мне, как в игроке, имевшем своё мнение. Мне поступило предложение в Кузбасс от Сергея Мяуса, и я его принял, потому, что чувствовал, что мог играть в высшей лиге. Но случилось горе – умер отец, и мне пришлось отказаться. А потом Вадим Щербина, тогдашний тренер Нефтяника назвал мне сумму, которую клуб готов был мне платить, и я согласился.

-Действительно ли в тот период финансовые условия в Нефтянике, который играл в первой лиге, были лучше, чем в СКА, который продолжал играть в высшей?
-Ну и да, и нет. Выплаты проводились нерегулярно, частями, а иногда и не в полном объёме.

-А объединение СКА и Нефтяника, по вашему мнению, было единственно верным на тот момент шагом для сохранения хоккея с мячом в Хабаровске?
-Думаю, да. Потому, что благодаря этому в клуб пришли деньги. Честно говоря, я не совсем понимаю, для чего перед Нефтяником была поставлена задача выхода в высшую лигу. Видимо это было амбициями руководства клуба и НПЗ. Но, думаю, что ресурсов для самостоятельного выступления в высшей лиге у Нефтяника было недостаточно, ведь в объединённую команду от Нефтяника попали лишь я, да, по-моему, Андрей Петров.

-С 2002 по 2004 год вы входили в тренерский штаб СКА-Нефтяника. Это был ваш дебют в новом качестве. Кстати, вы стали помощником Михаилы Быкова. Вашу кандидатуру выбрал он сам, или она была предложена руководством клуба?
-Честно говоря, не знаю. Думаю, что ему предложили на выбор несколько кандидатур, и он выбрал мою. Несмотря на то, что в тот момент, я уже работал на нефтеперерабатывающем заводе, я охотно согласился. От таких предложений не отказываются. Вообще, конечно, это две разные профессии: игрок и тренер. Начинающему тренеру нужно время на адаптацию, особенно если в команде есть игроки, с которыми он ещё успел вместе поиграть. Ведь если игрок игроку в любой момент может открыто и в простой форме высказать претензии, если его что-то не устраивает, думаю, вы понимаете, о чём я. То тренер так запросто это сделать не может, по крайней мере, при всех. Это нужно делать тактично и аргументированно. В этой связи рабой с Михаилом Викторовичем я остался доволен, для меня это был очень ценный опыт.

-После работы в клубе вы некоторое время судили матчи команд первой лиги. Попробовать себя в качестве арбитра было вашей идеей, или кто-то вам предложил?
-Предложил Вадим Щербина, как руководитель дальневосточной федерации. Честно сказать, я рассматривал судейство в первую очередь, как неплохой приработок, тем более, что игры в первой лиге проходили по выходным.

-Легко ли было перебороть в себе игрока и взглянуть на игру глазами арбитра? Что стало для вас наиболее сложным или, может быть, неприятным в судейской работе?
-В принципе, чего-то сложного или неприятного не было. Считаю, что нормально справлялся, серьёзного недовольства моей работой никто не проявлял. Как сейчас можно оценивать работу арбитра: не побили, значит, судил хорошо (смеётся).

-Припоминаю один эпизод вашей судейской карьеры. Вы обслуживали матчи первенства первой лиги в Арсеньеве между Востоком и дублем СКА-Нефтяника. Кстати, тогда обязанности играющего тренера в команде выполнял Юрий Лахонин. Первая встреча завершилось в ничью 2-2, а в повторной СКА-Нефтяник-2 победил со счётом 10-1. Что произошло тогда и как такое может быть в матчах между примерно равными по силам соперниками?
-Скажу честно: в первом матче я отсудил «по-домашнему». В одном из эпизодов я закрыл глаза на нарушение в штрафной площади хозяев, что в итоге помогло им уйти от поражения. Однако они стали играть очень грубо, и после игры я сказал, что если во второй игре они буду играть также, то я буду свистеть каждое нарушение с их стороны. А в дубле СКА-Нефтяника тогда была очень хорошая команда: братья Коревы, Михаил Тюко, Станислав Исмагилов, Василий Грановский, Фёдор Розвезев, Виктор Баженов, в воротах Яшин, да плюс в роли последнего защитника дядька Лахонин, который и сам грамотно сыграл, и организовал игру команде. В целом это очень хорошо, когда в молодёжных командах есть такие игроки. А Восток ничего нового во второй игре предложить не смог.

-И всё же вскоре вы оставили судейство и перешли на работу в СКА ДВО, при этом, что достаточно удивительно, стали всё чаще выходить на лёд в качестве игрока? Что подвигло вас к этому: неутомимое желание играть или, может, ощущение, что лучше всего в хоккее с мячом у вас получается играть?
-Мне позвонил Александр Сташко, и предложил поработать с командой, сказал, что есть спонсор, готовый платить мне зарплату. Официально главным тренером числился он, а я был играющим тренером, но готовил команду к сезону и давал установки на матч я. А на лёд я выходил тем чаще, чем меньше игроков становилось у нас в составе.

-Кстати, о СКА ДВО, кто содержал команду, и по какой причине в итоге, она прекратила своё существование?
-Команда была армейская, в ней были ставки спортсменов-инструкторов, которые комплектовались игроками, имевшими статус военнослужащих или гражданского персонала. Соответственно, зарплата у одних и других отличалась ощутимо. Военнослужащие получали различные доплаты за дежурства, наряды и прочее. Также оплачивались проезды к месту игр и суточные. Со временем, средств выделялось всё меньше, их стало хватать только на оплату заявочных взносов. И только благодаря спонсорам команда ещё существовала.

-Какой примерно, был бюджет у команды в её последнем сезоне?
-Ну, чтоб просто существовать команде дальневосточной первой лиги нужно примерно 5-6 миллионов рублей в год. Имея десять миллионов, можно гарантированно быть в тройке лучших и бороться за первое место.

-Из-за чего всё же команда прекратила своё существование?
-Пришло новое штатное расписание, в котором команды просто не было, все должности были сокращены. При чём военнослужащие хоккеисты были уволены из рядов вооружённых сил.

-Сколько игроков после расформирования команды смогли найти себе новый клуб, а сколько закончат с профессиональным хоккеем?
-Несколько молодых игроков были приглашены в СКА-нефтяник-2, но попадут ли они в состав на сезон, ещё не известно.

-Предпринимались ли какие-то попытки сохранить команду, пусть в другом виде и под другим названием?
-Мы разговаривали с руководством города и потенциальными спонсорами. Ни кому команда не нужна. В городской администрации сказали, что и так выделяют деньги на содержание СКА-Нефтяника.

-Не считаете ли вы, что в Швеции, где большинство игроков имеют работу помимо хоккея, спортсмены в социальном плане защищены больше, чем в нашей стране? И может быть, в юном возрасте помимо занятий хоккеем ребятам стоит активно получать образование и приобретать другие специальности. Ведь у нас есть масса примеров, когда после завершения игровой карьеры, особенно досрочного, люди не могли найти себя вне хоккея.
-Поправлю. В Швеции, во всяком случае, в то время, когда играл я, игрок сначала получает работу, потом место в команде. Это не распространяется на иностранцев, в противном случае, я бы с удовольствием работал, чтоб занять время после тренировок и игр. Сейчас же, конечно, ведущие игроки сильнейших клубов имеют возможность также не работать. А вообще, я считаю, что всем молодым хоккеистам нужно обязательно получать образование и дополнительную специальность.

-С какими планами вы подходите к новому игровому сезону?
-(Улыбаясь) Буду играть за Клуб болельщиков хоккея с мячом на первенство Хабаровска.

-Если оглянуться назад, то кого бы вы назвали сильнейшим тренером из тех, что вам доводилось встречать?
-Безусловно, Владимира Янко. Также я бы отметил Валерия Ивановича Эйхвальда. В последние годы он и в СКА-Свердловск, и в Уральском Трубнике делал команду из тех хоккеистов, что были в наличии, и многие потом уходили в команды более высокого уровня.

-Во время матчей на льду вы порой бываете излишне эмоциональны, бывало, что в такие моменты вы совершали поступки, о которых потом приходилось сожалеть?
-Возможно, это самое плохое моё качество. С возрастом, конечно больше понимаешь, что таким поведением не поможешь команде, а навредишь, даже если ты по сути и прав. Но в игре я не чувствую своих лет и эмоции у меня те же, что и лет в восемнадцать.

-Что наиболее важного в вашей жизни вам дал хоккей с мячом, а чего, может быть, из-за него вы лишились?
-Хоккей с мячом – это вся моя жизнь, и я не мыслю себе её по-другому. Хоккей дал мне всё, что я сейчас имею. Я рад и горд, что играл в одной из лучших команд не только нашей страны, но и мира, был её капитаном, стал чемпионом мира. У меня есть семья, три дочери, появился внук. В жизни для достижения результата всегда приходится лишать себя чего-то. Порой приходилось по долгу, по несколько месяцев не видеть семью, лет восемь подряд я, находясь на сборах, не имел возможности отметить свой день рожденья.

-В преддверие вашего юбилея какой бы подарок вы хотели сами себе подарить или что пожелать? Может, что-то нематериальное, чего вам не смогут подарить.
-Я хочу работать и быть полезным хоккею с мячом. Считаю, что обладаю для этого достаточными знаниями и опытом.

Визитная карточка:

Вячеслав Владимирович Саломатов.
Родился 29.08.1961г.
Мастер спорта международного класса.
В хоккей с мячом начал играть в Хабаровске (тренер Ю.И.Полянский)
Выступал за команды:
Локомотив (Хабаровск) – 1978-1979 гг.
Нефтяник (Хабаровск) – 1979-1980; 1996-1999; 2000 гг.
СКА/СКА-Нефтяник (Хабаровск) – 1980-1993; 1999 гг.
Боллнес (Швеция) – 1993-1996 гг.
СКА ДВО (Хабаровск) – 2006-2011 гг.
Серебряный призер чемпионатов СССР 1982, 1986 и 1989 гг.
Бронзовый призер чемпионатов СССР 1981, 1984, 1985 и 1988гг.
Обладатель Кубка СССР 1988г.
В высшей лиге чемпионата страны 300 матчей (63 мяча).
Трижды (1987 - 1989гг.) включался в списки лучших игроков сезона.
Чемпион мира 1989г.
Победитель турниров "Советская Россия" 1986 и 1988гг.
27 матчей за сборную СССР (12 голов).
Тренировал команды СКА-Нефтяник-2, СКА-Нефтяник, СКА ДВО (играющий тренер).

Настройки просмотра комментариев

Выберите нужный метод показа комментариев и нажмите "Сохранить установки".

Хорошее интервью. Интересное

Хорошее интервью. Интересное и поучительное. Вот только показалось, что в речи ВВС слишком много звучит Я. Не в этом ли его беды и проблемы?